Спокойных дней не будет. Книга I. Не в этой жизни - Виктория Ближевская

Он поймал себя на мысли, что начал говорить, как она, когда перечислял деревенские радости.

– А я тебе завтрак сделаю. Я умею, правда!

Сонино настроение переменилось, как будто в пасмурный день выглянуло солнце. Она выскользнула из его рук золотистой змейкой. Профессор, раскинувшись на новой кровати, прислушался к тому, как вздрогнул на кухне потревоженный старый холодильник, как полилась вода из крана и звякнула ложка в пустой чашке.

Вскоре она вновь появилась на пороге.

– Принести сюда? В постель, – краснея, добавила она.

– Я сейчас сам приду, – выходя из состояния блаженного безделья, спохватился он.

– Но ведь я твоя жена.

Николай поднялся с кровати, накинул халат, чувствуя себя неуютно под ее внимательным взглядом, и потому не смог разобрать, шутит она или говорит серьезно.

– Почему ты решила, что надо подавать мне завтрак в постель? – спросил он, когда они оказались друг напротив друга за столом.

– А разве нет? Роза носила Илье кофе в кабинет, если он работал дома.

На это Николаю было нечего возразить, он не был избалован «красивой жизнью». Зато ему предстояло научиться понимать жену, хотя уже сейчас видно, что между ними огромная пропасть. Соня попыталась еще что-то добавить, но в их разговор ворвался телефонный звонок. Профессор снял трубку и заулыбался.

– Спасибо, Илья. Замечательно. Планы? Давай я дам тебе Соню, пусть она решает.

– Доброе утро, – в следующий миг промурлыкала она, прижимая трубку плечом к уху и срезая спиральную ленту с большого зеленого яблока, и Николай вышел, чтобы не мешать их разговору.

Все, что Илья мог спросить, он знал наперед. Все, о чем молодая жена профессора могла рассказать, он знать не желал. Он провел бессонную ночь в кабинете, потому что грубо отказал жене в супружеских объятиях. Грубость спровоцировала скандал, которого он втайне желал, но который отнял у обоих слишком много сил. А теперь, сидя в офисе, Илья слушал голос ревности, заглушающий голос разума, и листал бумаги. Строчки расплывались и сливались, не давая вникнуть в суть написанного.

– Сегодня такой солнечный день, – сквозь легкие помехи на линии донесся до него Сонин голос. – А ты с самого утра уже трудишься?

– Ты хочешь поговорить о погоде или о работе? – сурово спросил он, и она отложила яблоко и закусила губу, чтобы не расплакаться.

– Я не знаю, что сказать, милый.

– Ты довольна?

– Ох, Илюша, – забормотала она, заливаясь краской. – Ты хочешь знать?..

– Ты спятила, Софья! – рявкнул он, осознав двусмысленность своего вопроса. – Я спрашиваю о свадьбе, а не о том, как ты… как он…

– Боже мой, прости! – испугалась Соня и прижала похолодевшие пальцы к губам. – Конечно, о свадьбе! Все было замечательно! Просто великолепно! Ты все так прекрасно организовал! Ты все делаешь лучше всех!

– Не надо мне льстить!

– Никогда… – Она растерялась и окончательно расстроилась, а у него не было желания поддерживать и утешать. – Я не стала бы врать тебе.

– Ладно, – смягчился он. – Свадьбу провели. Какие планы на медовый месяц?

Соня смахнула с ресниц слезинку и пересказала ему свой разговор с мужем о деревне, в которую ее неожиданно потянуло разыгравшееся воображение.

– Ерунда! – сурово подытожил он. – Какая деревня? Какие куры и березки? Ты еще под корову с ведром заберись! В Италии дом готов к твоему приезду, а ты заделалась славянофилкой! Срочно на море. Забыла, как зимой три недели провалялась с бронхитом?

– Я поеду, поеду! Только мы сначала немного на Волге побудем, ладно? И Коля решил, что это хорошая идея.

Она ссылалась на мужа, но по привычке спрашивала разрешения у брата, в чьих разрешениях больше не нуждалась.

– А если я скажу «нет»?

Ему отчаянно захотелось спровоцировать ее, снова подчинить своей воле и посмотреть, что будет делать профессор с его послушной девочкой, как станет бороться с ним, которому столько лет принадлежали ее покорность и верность.

– Нет? – забормотала вконец запутавшаяся Соня. – Почему нет? Конечно, если ты настаиваешь…

– Пусть он решает, – усмехнулся Илья, удовлетворенный экспериментом. – Хочешь в деревню – езжай. На море тебе надо не ради развлечения. Надеюсь, это он понимает.

– Ты пошутил, а я испугалась! – выдохнула Соня и снова взялась за яблоко. – Ну, конечно, Коля все понимает, он же доктор.

– Он не по твоему профилю доктор, – ворчливо заметил Илья и свернул разговор. – Все, мне надо работать.

– Спасибо, что позвонил, Илюша.

Она уже собралась повесить трубку, когда он кашлянул и остановил ее.

– Соня, и вот еще что…

– Да, Илюша?

– Я не желаю знать подробностей. – Он грубо вернул ее к началу разговора. – Как ты проводишь с ним время, что он с тобой делает. Я понятно выражаюсь?

– Да я и не собиралась…

– Если возникнут проблемы, обращайся к Розе, к Марине, к психоаналитику, к кому угодно. По остальным вопросам можешь звонить, когда надо. Но все эти слезы, эти нежности… Я не хочу знать, как ты воплощаешь свои романтические бредни в жизнь!

– Да разве я могла бы… Мои мечты не имеют ничего общего с тем, что происходит.

– Я сказал, что не желаю ничего об этом знать!

– Ты и не узнаешь, если сам не попросишь, милый. Я слишком… привязана к тебе, Илюша.

– Не называй меня «милый»! Я тебе не милый! Я выдал тебя замуж, и на этом моя миссия окончена. Надеюсь, ты счастлива, и тебе хорошо.

– Конечно, хорошо, – дрожащим голосом согласилась Соня. – Не переживай за меня.

Он весь разговор ждал других слов, слез, упреков, обид, а она была спокойной и умиротворенной, может быть, даже счастливой. Такой, какой должна была быть в его объятиях. И он взъярился, как раненый бык, потому что в неуместных подробностях представил, как именно ей теперь хорошо.

– Ну, значит, ты наконец-то получила то, что хотела!

И не желая слышать ее растерянного «да», оборвал связь.

Через минуту, стерев слезы с лица, она вошла в спальню и присела на край кровати с расческой в руках.

– Моя идея насчет деревни ему не понравилась, но он сказал, что решать все равно нам с тобой. И еще, что теперь ты отвечаешь за меня. Все будет так, как мы с тобой захотим. Но я пообещала, что после деревни уеду на Сицилию хотя бы на месяц. Ты ведь поедешь со мной, правда?

– Не уверен, солнышко. – Николай знал, что работа не позволит ему отлучиться на такой долгий срок, но заранее огорчать ее не хотел. – Я, конечно, постараюсь.

Но Соня уже забыла об Италии, захваченная предстоящей поездкой в деревню.

– А как мы туда доберемся?

Она задала вопрос и, глядя в пространство, представила узкую тропинку, ведущую через просвеченный солнцем лес между высоких сосен.

– Сначала на теплоходе до Нижнего, а потом на маленьком катере прямо до нашей деревни.

– Туда ходит катер? – Соня вся засияла в предвкушении предстоящего приключения. – А когда мы сможем поехать? Завтра?

В расстегнутом вороте рубашки ему была видна полупрозрачная кожа и трогательная ямка между ключицами. Идея провести с Соней две недели вдвоем вдали от всех нравилась профессору все больше. Он уже успел позабыть все преимущества семейной жизни за время своей многолетней свободы, и это хорошо забытое «узнавание» наполнило его почти юношеским волнением. Соня накручивала на палец прядь волос и в такт своим мыслям качала головой, словно напевала какую-то мелодию. Николай поднял с пола забытую сорочку.

– Роза сегодня дает в нашу честь обед, – вспомнила она. – За нами в половине пятого придет машина. Ты ведь не откажешься поехать?

– Пусть будет обед. Только сначала я хочу еще немного побыть твоим мужем. – Николай ловко расстегнул одну за другой пуговицы и потянул рубашку назад за воротник. – Прямо сейчас.

– Подожди.

Она отстранилась. Ее потемневшие глаза проследили за медленно плывущей тучей с рваными краями, а губы дрогнули в попытке подавить торжествующую улыбку. Может быть, спросил он себя, она видит другое небо с облаками, похожими на стадо овец, слышит шум ветра в кронах деревьев, вдыхает запахи цветущих трав. И с неожиданной ясностью понял, что она никогда не сможет принадлежать ему так, как это было с другими женщинами. В самые хрупкие моменты вечности ему всегда будет казаться, что она не приближается, а отдаляется от него.

– Соня, – окликнул он, и она отогнала образ другого мужчины, обняла мужа за шею тонкими руками и опустила ресницы.

Профессор покосился в окно, где туча с рваными краями исчезла из оконного проема, освобождая яркий кусочек синего неба, и старинные часы над кроватью мелодичным боем сообщили хозяину, что до приезда машины осталось три с половиной часа.

Глава 4. Взрослая девочка

Через пять дней после свадьбы Николай наблюдал утопающую в пыльной зелени Москву из окна машины, которая из аэропорта отвезла их сразу на Речной вокзал. Собственно, и теплохода он тоже толком не рассмотрел, потому что Соня все время теребила рукав его пиджака.